В комнате раздавался препротивненький звон будильника. Девушка перевернулась и, не вылезая из-под одеяла, накрыла голову подушкой. Под действием почти неосознанного пожелания источник шума поднялся в воздух и с ускорением начал движение навстречу сиреневым обоям. За несколько мгновений до неизбежного, когда перед экраном будильника промелькнули все отсчитанные им часы, девушка совершила более осознанное действие, высунув из-под одеяла руку. Когда будильник был установлен на своё законное место, рука спряталась обратно в складках постельного белья. Спустя несколько минут, неимоверным усилием воли Грей подняла себя в сидячее положение. В последнее время произошло столько всего, что Джине было абсолютно не до соблюдения режима. Однако, когда всё более-менее «устаканилось», девушка решила заняться восстановлением внутренних биоритмов. Пока безуспешно. Решительным движением одеяло было откинуто на пол. Девушка свесила ноги с кровати, ёжась от холода из-за разницы температур под одеялом и за его пределами. Почти в бессознательном состоянии Джина направилась в ванную. В более осознанном состоянии после водных процедур она добралась до шкафа и начала ежеутренний обряд переодевания. Голова, не участвующая в этом процессе, пыталась воспроизвести события минувших дней. Учитывая событийную насыщенность прошедшей недели, это было сделать не так то уж и просто. Во-первых, произошла «смена власти» в институте. Распутин, безвременно почивший от руки Фелиции, был похоронен. На похоронах Джина испытывала двойственные чувства по отношению к этому Распутину. С одной стороны, это был предатель, благодаря которому многие из тех, кто был достойным, кто был дорог девушке, были убиты… Однако было неприятно увидеть, как под портретом Колосса появляется вторая дата. Дата смерти. Всё это лишний раз напомнило о смерти Лауры. Эта неприятная мысль не покидала девушку и до сих пор. На этом мероприятии по захоронению бывшего главы Приюта, Грей видела членов Сопротивления. Но пообщаться с ними не удалось (хотя, если быть честной, у девушки просто не возникло такого желания). Через некоторое время это граждане сделали эффектный жест ручкой и съехали на другое место жительства. Во главе Института уже не в первый раз оказался Магнето. Ученики получили «вольную», прежние репрессивные методы общения с подрастающим поколением мутантов были заменены на более лояльные, проведена «образовательная реформа». Джина вместе с другими Иксами осталась в Институте. В один прекрасный (может и не такой прекрасный – самый обычный) день заявилась проверка. Джина приложила руку, да и не только руку, к внушению представителям этой комиссии, что «всё идёт в соответствии с намеченным планом». Доктор Стрэндж исчез в неизвестном направлении, прихватив с собой тело Лауры, и с тех пор «достоверные источники» молчали о его местоположении. – Нда, неделька выдалась нескучная, – Джина критически изучала своё отражение в зеркале. Констатировав положительный результат визуального анализа своего внешнего вида девушка застелила кровать, открыла окно и занялась уборкой.
Закончив уборочные процедуры на территории своей комнаты, Джина хозяйским взором оценивала результат проделанной работы. Удовлетворившись увиденным, девушка извлекла из тумбочки «заначку» зефира – двигаться в сторону пункта питания не было ни малейшего желания. Поэтому зефир был быстро употреблён в качестве перекуса. Джина, наконец, стала ощущать себя Личностью, а не просто организмом. Когда голод был утолён, Грей наконец бросила взгляд на часы. Отлично, даже успею нанести боевую раскраску, – девушка подошла к зеркалу и подмигнула своему отражению. Оно подмигнуло «в ответ». Это почему-то очень развеселило Джину. Достав свой алхимический набор косметики, она немного «поколдовала» над своей внешностью и приобрела почти безупречный вид. Теперь, в принципе, можно было и идти. На собрание, проводимое новым главой Института по поводу нового «созыва» Людей Икс. Кандидатов было не так-то уж и много по сравнению с тем, сколько их было раньше. Но всё же команду стоило возрождать, «авось, что хорошее получится». Тем более что внешних факторов, решать проблему которых легче командно, было предостаточно. Рассуждения подобного рода периодически прерывались нецензурным шипением по поводу застёжек на серьгах, которые категорически отказывались застёгиваться. Однако упорства девушке было не занимать, поэтому серьги наконец «сдались». – Вот так бы сразу, – удовлетворённо улыбнулась Грей, кинула последний взгляд в зеркало и выпорхнула из комнаты.